Пелевин — главный постсоветский писатель?! Таким оказался результат опроса 24 экспертов, проведенного «Годом Литературы». И его трудно посчитать неожиданным.
Книгоиздание, особенно в докомпьютерную эпоху, — процесс небыстрый. Поэтому «свободная печать» художественной литературы началась не с началом перестройки и гласности в 1985 году, а всё-таки попозже… хотя и раньше формальной отмены цензуры («Главлита»), произошедшей 1 августа 1990 года, со вступлением в силу нового Закона о печати.
Можно сказать, что сейчас
мы отмечаем 30-летие свободного книгоиздания в России
(с той оговоркой, насколько оно может быть свободно в условиях капитализма, крайне консервативных вкусов большинства читателей и т. д.).
И решили обратиться к профессионалам, с разных сторон связанным с книгоизданием и литературой, с просьбой назвать пять наиболее значимых, на их взгляд, книг, опубликованных в России за эти тридцать лет.
И решили обратиться к профессионалам, с разных сторон связанным с книгоизданием и литературой, с просьбой назвать пять наиболее значимых, на их взгляд, книг, опубликованных в России за эти тридцать лет.
24 эксперта сообща назвали 103 книги.
И наибольшее единодушие проявили в отношении романа Виктора Пелевина «Generation П» — его выбрали пятеро. Такой результат нельзя счесть неожиданным — действительно, трудно найти произведение, полнее отражающее дух и сам стиль того, что принято называть «лихими девяностыми». По три голоса собрали «Репетиции» Владимира Шарова, «Чапаев и Пустота» того же Пелевина (голос мальчиков 90-х), «Генерал и его армия» Георгия Владимова (апофеоз и символ объединения литературы метрополии и русского зарубежья) и «Сердце Пармы» Алексея Иванова (возможно, первая «большая книга» новой русской литературы, не зацикленной больше на преодолении советского наследия).
По одному и два голоса набрали очень разные книги — за неимением иного критерия мы расположили их в хронологическом порядке.
Много ли из них войдет в список «наиболее значимых» ближайших ста лет?
Хочется надеяться, что да.
По одному и два голоса набрали очень разные книги — за неимением иного критерия мы расположили их в хронологическом порядке.
Много ли из них войдет в список «наиболее значимых» ближайших ста лет?
Хочется надеяться, что да.